_730x450_8c9.png)
Считаю, что лучший лекарь от любой тоски и многих хворей — беседа или прогулка с любимой собакой.
Мой пес Дик — настоящий четвероногий лекарь. Прямо ушастый доктор Парацельс. Во-первых, Дик решительнейшим образом стремится излечить порезы и раны, которые случаются у членов семьи.
Во-вторых, он — настоящий психотерапевт! Но обо всем по — порядку.
Первый раз это произошло, когда Таня, моя дочь, порезала ступню. Бегала на даче босиком, в траве валялось невесть откуда взявшееся стекло, на которое она наступила. Таня театрально ревела белугой. И при этом кричала:
— Ой-ой-ой! Кровушка течет!
Артистка малолетняя! Я промывала рану, мазала йодом, перевязывала. Все это время дочка закатывала глаза и взрыдывала. Я не обращала внимания, ведь рана была небольшая, и такого спектакля не требовала.
И тут из дома с громким лаем выскочил Дик, до этого мирно спавший на веранде.
Вы когда-нибудь слышали, как воют бигли?
Ах, вы не знаете, кто это такие? Поверьте, ваша предыдущая жизнь прошла в скукотище. Запомните: только бигли сделает её яркой и насыщенной! Ибо наличие бигли — ушастой охотничьей собаки — обеспечит вам яркую жизнь.
Итак, Дик запрокинул голову так, что длинные уши почти касались земли и издал заунывное тоскливое:
— 0−0-0, у-у-ужас!
Затем решительным движением упитанной попы оттолкнул меня от Таньки и принялся интенсивно вылизывать раненую ногу. От неожиданности дочь перестала реветь, а через полминуты захохотала:
— Дик, отвяжись, щекотно же! — и они оба дружно повалились на диван.
В другой раз Дик проявил свои способности психотерапевта. Однажды я получила неприятное известие, которое меня очень расстроило. Пожаловаться было некому, и я, тихо всхлипывая, читала грустное письмо и вдруг… явился он, друг и утешитель! С громким «Охо-хо -хо» Дик влетел в комнату, вскочил на диван и принялся интенсивно лизать меня, повизгивая и постанывая. Как я ни отпихивала рыжее чудовище, все было бесполезно. Дик тщательно смыл слезы с моего лица, затем обнял за шею и попытался страстно поцеловать. Я засмеялась.
Пес, убедившись, что грусть покинула меня, соскочил с дивана и сел копилкой, преданно глядя мне в глаза и виляя хвостом. На его морде явно читалось:
— Мамуля, а не перекусить ли нам чем-нибудь вкусненьким для закрепления хорошего настроения?
